аналитический Обзор
«ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ И ГЕНДЕРНОЕ РАВЕНСТВО В БЕЛАРУСИ»
«ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ И ГЕНДЕРНОЕ РАВЕНСТВО В БЕЛАРУСИ»
Сельское хозяйство
Основные факты
- Cельские женщины подвержены риску материального неблагополучия в 1.5–2 раза больше мужчин. При этом, опыт женской бедности связан с неспособностью позволить себе предметы первой необходимости.
- Согласно мировой статитистике женщины, живущие в сельской местности, реже, чем городские женщины сообщают о примененном к ним экономическом, психологическом и физическом насилии (12% и 17% соответственно)
- Среди женщин, занятых в сельском хозяйстве в Беларуси, специалистов с высшим образованием больше, чем среди мужчин: высшее или среднее специальное образование имеют 36,5% женщин и 24.7% мужчин. При этом разрыв в оплате труда в сфере составляет 8.5% в пользу мужчин.
- В Беларуси наблюдается “женская (кризисная) модель” бизнеса: мужчин к действию побуждают личные амбиции, а женщин – нужда. По этой причине беларусские женщины не пользуются возможностями по финансовой поддержке сельского бизнеса, из-за недостатка экономических ресурсов и имущества, которые можно использовать для обеспечения ссуд, высокие процентные ставки.
- На личном земельном участке женщины вносят свой трудовой вклад в 90.5% случаев либо как единоличная работница, либо как член супружеского партнёрства или расширенной семьи, женщины-фермеры вовлечены в налаживание бизнес-процессов в 93.8% случаев.
- Работающие женщины трудоспособного возраста в селе тратят на домашние дела 4:09 часа в день по сравнению с 3:18 часами для женщин в городах. Время, которое женщины в сельской местности отдают неоплачиваемому домашнему труду, ограничивает их для других видов деятельности, включая предпринимательскую деятельность, участие в образовательных мероприятиях и командировки, овладение инновациями или просто для отдыха.
- В сфере принятия решений в сельском хозяйстве при количественном паритете на рынке труда, мужчины преобладают на высших уровнях принятия решений, а женщины чаще всего занимают должности на более низких уровням управления.
- Несмотря на свою полноценную роль в принятии управленческих и финансовых решений в домохозяйстве, сельские женщины называют свою роль вспомогательной. Убеждение «за мужем, в безопасности» перевешивает факты реальности, в которой женщины берут на себя большую часть повседневных функций по управлению сельским домохозяйством (включая фермерские).
Ситуация в мире
В мире женщины представляют большую часть рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве; составляют большинство производителей аграрной продукции, играют основные роли в управлении природными ресурсами и берут на себя значительную долю работы, связанной с функционированием сельских домохозяйств. При этом они гораздо чаще мужчин работают на условиях неполной занятости, выполняют сезонную и / или низкооплачиваемую работу [1].
Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (CEDAW) признает, что женщины, живущие в сельской местности и занятые в сельском хозяйстве, сталкиваются с систематическими и хроническими проблемами, которые ограничивают объем прав человека, доступный им (например, право на достойный труд, право на свободу от насилия) [2].
Продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединенных Наций (ФАО) называет гендерное неравенство серьезным препятствием для развития сельского хозяйства. Стратегия ФАО включает задачи по содействию гендерному равенству потому, что достижение целей ФАО – обеспечение продовольственной безопасности, повышение производительности сельского хозяйства и улучшение жизни людей в сельской местности – зависит от ликвидации социального и экономического неравенства между мужчинами и женщинами [3].
Для мониторинга гендерного измерения в сельском хозяйстве были разработаны гендерные показатели. Они касаются доступа к земле и производственным ресурсам, занятости, использования времени и производительности [4]. Примером применения гендерных показателей в сельском хозяйстве является предпринятый ФАО ряд страновых гендерных оценок в регионе Восточной Европы и Центральной Азии [5]. Их результаты демонстрируют, что гендерные дисбалансы сохраняются и при относительно высоком уровне образования и высокой экономической активности женщин в секторе: они чрезмерно представлены в ручном труде как неформально занятая, неоплачиваемая рабочая сила, и редко причисляют себя к собственникам или управляющим фермерских хозяйств независимо от их фактической роли. Сельские женщины в регионе имеют меньший доступ к ИКТ и инновационным методам ведения сельского хозяйства, чем жители городов.
Это еще больше усугубляет гендерный разрыв в оплате труда: женщины зарабатывают от 60 до 85 процентов заработной платы мужчин и имеют более низкий доступ к достойным рабочим местам и занятости вне сельского хозяйства. Эти факторы увеличивают риски бедности для женщин, особенно для женщин пожилого возраста.
Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (CEDAW) признает, что женщины, живущие в сельской местности и занятые в сельском хозяйстве, сталкиваются с систематическими и хроническими проблемами, которые ограничивают объем прав человека, доступный им (например, право на достойный труд, право на свободу от насилия) [2].
Продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединенных Наций (ФАО) называет гендерное неравенство серьезным препятствием для развития сельского хозяйства. Стратегия ФАО включает задачи по содействию гендерному равенству потому, что достижение целей ФАО – обеспечение продовольственной безопасности, повышение производительности сельского хозяйства и улучшение жизни людей в сельской местности – зависит от ликвидации социального и экономического неравенства между мужчинами и женщинами [3].
Для мониторинга гендерного измерения в сельском хозяйстве были разработаны гендерные показатели. Они касаются доступа к земле и производственным ресурсам, занятости, использования времени и производительности [4]. Примером применения гендерных показателей в сельском хозяйстве является предпринятый ФАО ряд страновых гендерных оценок в регионе Восточной Европы и Центральной Азии [5]. Их результаты демонстрируют, что гендерные дисбалансы сохраняются и при относительно высоком уровне образования и высокой экономической активности женщин в секторе: они чрезмерно представлены в ручном труде как неформально занятая, неоплачиваемая рабочая сила, и редко причисляют себя к собственникам или управляющим фермерских хозяйств независимо от их фактической роли. Сельские женщины в регионе имеют меньший доступ к ИКТ и инновационным методам ведения сельского хозяйства, чем жители городов.
Это еще больше усугубляет гендерный разрыв в оплате труда: женщины зарабатывают от 60 до 85 процентов заработной платы мужчин и имеют более низкий доступ к достойным рабочим местам и занятости вне сельского хозяйства. Эти факторы увеличивают риски бедности для женщин, особенно для женщин пожилого возраста.
Гендерное измерение в сельском хозяйстве ЕС по оценкам EIGE (Европейского институра гендерного равенства) [6]
- Неравное участие женщин41% женщин и 59% мужчин работают в сфере сельского хозяйства ЕС
- Старение и маскулинизация сельской местностиНегативная миграция из сельских регионов, при которой число женщин сокращается стремительнее
- Невидимость женской ролиМножественность занятий и ответственности, которую берут на себя женщины в сельском хозяйстве, не замечается ни на уровне статистики, ни в инфополе, и потому не учитывается при планировании и распределении выгод, и рисков. Женщины занимают существенную долю в рабочей силе среди фермерских хозяйств, но в основном на наименее оплачиваемых позициях, с самым высоким риском увольнения
Ситуация в Беларуси
Статистика
В 2022 году, сельскохозяйственное производство составило 6.8% ВВП страны [7]. В 2020 году среди сельского населения 18-35 лет на 100 мужчин приходилось 72 женщины [8].
Дисбаланс в демографии сельского населения усугубляется высоким оттоком женщин трудоспособного возраста, мигрирующих в города. С 2015 года среди сельского населения с доходом ниже 50% медианного дохода преобладают мужчины (10.9% мужчин, 7.3% женщин в 2022 году), однако сельские женщины подвержены риску материального неблагополучия в 1.5—2 раза больше мужчин [9]. То есть опыт женской бедности связан не с доходом, а скорее со способностью позволить себе предметы первой необходимости. Картина стала бы яснее при наличии данных о структуре расходов различных домохозяйств в сельской местности.
Ресурсы здоровья у сельских мужчин меньше, они умирают на 11 лет раньше сельских женщин [10]. Среди причин – практики здоровья (обращение за медицинской помощью) и образа жизни (например, употребляют алкоголь в больших дозах 35.9% сельских мужчин и 7.7% сельских женщин [11]), а также производственный травматизм (число потерпевших в несчастных случаях на рабочем месте мужчин по республике в 2.7 раза выше потерпевших женщин; в несчастных случаях со смертельным исходом – в 9.5 раз выше [12]; при этом среди общего количества потерпевших работники сельского хозяйства составляют 24.5% случаев с утратой работоспособности и 37.8% от несчастных случаев со смертельным исходом).
В Беларуси существует значительный разрыв в качестве школьного образования, доступного городским и сельским детям. По оценкам PISA 2018, этот разрыв эквивалентен трём годам обучения [13]. Это влияет на:
Женщины, живущие в сельской местности, реже, чем городские женщины сообщают о примененном к ним экономическом, психологическом и физическом насилии (12% и 17% соответственно) [14], что по мнению экспертов иллюстрирует культуру приемлемости насилия, невозможность его обнародования в сельских сообществах и фактически недоступные услуги защиты и поддержки для жертв. Важно, что среди женщин, состоящих в партнерских отношениях и испытываших экономическое насилие, треть (32.4%) работают в сельском хозяйстве. Каждая 4-ая рабочая сельского хозяйства подвергалась преследованию со стороны чужих людей.
Распределение ресурсов
Гендерное-нейтральное внедрение мер в сельском хозяйстве (например, биогазовых комплексов, органическое сельское хозяйство), приведет к воспроизводству неравных экономических результатов на рынке труда. Реализация этих мер с учетом гендерных аспектов позволит распределить новые экономические возможности справедливо.
Гендерный разрыв в профессиональном образовании влияет на распределение профессий и должностей внутри сектора сельского хозяйства. Женщины составляют четверть студентов среднего специального и треть студентов высшего образования, обучающихся по профилю «Сельское и лесное хозяйство. Садово-парковое строительство»; эти пропорции сохраняются и среди выпускников. При сопоставимых академических достижениях абитуриенты обеих групп часто делают выбор следующей ступени образования под влиянием стереотипных представлений о гендерных ролях, культурных и социальных нормах. При этом с требованиями и условиями получения профильного образования в сфере сельского хозяйства обе группы справляются одинаково успешно.
Сельское население, занятое на рынке труда, состоит из 46.6% женщин и 53.4% мужчин. Из них в 2022 году большинство занято в сельском хозяйстве (38.8%), другие – в промышленности, торговле и сфере услуг. В сельском хозяйстве женщины являются большинством среди специалистов и меньшинством среди рабочих; мужчины представляют собой большинство среди руководителей и рабочих. Среди женщин, занятых в сельском хозяйстве, специалистов с высшим образованием больше, чем среди мужчин: высшее или среднее специальное образование имеют 36,5% женщин и 24.7% мужчин [15].
При этом разрыв в оплате труда в сфере составляет 8.5% в пользу мужчин. Это значительно меньше среднего разрыва по стране (28.1%), однако в некоторых видах работ сельского хозяйства разрыв превышает средний по сфере (21.5% для ветеринаров), в некоторых – женщины зарабатывают больше мужчин (производительницы продукции растениеводства и животноводства зарабатывают на 13.3% больше производителей) [16].
Доля женщин, владеющих сельскохозяйственной землей, растет и составила в 2020 г. 62,8% [17]. Социокультурные нормы беларуского общества влияют на восприятие форм собственности: в супружествах распространено представление «записано на него, но все же общее, поровну». Для большинства сельских женщин не имеет значения, кто является зарегистрированным собственником земельного участка, так как «все решения относительно ведения бизнеса и распоряжения землей принимаются совместно» [18]. В действительности оформление титула и прав собственности не носит формального признака в рамках национального права. Сельским женщинам необходимы знания о том, какие правовые последствия и риски, новые права и обязанности создаёт для них обладание собственностью в разных формах, чтобы их выбор и решения стали информированными, а распределение земельных ресурсов – справедливым.
Сегодня понять, как распределяются роли женщин и мужчин в фермерских и подсобных хозяйствах, сложно из-за того, что сельскохозяйственная перепись не содержит данных с разбивкой по полу. Способ владения землей, способ ведения хозяйства, использование финансовой поддержки, отличия в объемах урожая, место хозяйства в цепях стоимости сельскохозяйственной продукции – понимать, как именно гендерные роли беларуских мужчин и женщин влияют на эти сельскохозяйственные практики необходимо для того, чтобы планировать меры, адекватные потребностям целевых групп и способностям их выполнить. Известно, что сельскохозяйственные организации производят 76.3% аграрной продукции в Беларуси, крестьянские (фермерские) хозяйства – 3.2%, хозяйства населения 20.5% [19].
Распространены убеждения, что не существует правовых препятствий, мешающих женщинам обратиться за финансовой поддержкой, что риски, связанные с предпринимательской деятельностью, распределяются одинаково между мужчинами и женщинами. В то же время признается, что на практике женщины не пользуются этими возможностями, указывая среди причин малый доступ у женщин к тем видам экономических ресурсов и имущества, которые можно использовать для обеспечения ссуд, и высокие процентные ставки. Представители исполнительной власти наблюдают “женскую (кризисную) модель” бизнеса: мужчин к действию побуждают личные амбиции, а женщин – нужда. Признавая это свойство женского бизнеса, важно не аргументировать меры и политики из дефицитарной позиции, не исходить из убеждений «с женщинами что-то не так, они несут ответственность за семью, они недостаточно рисковые». Важно признавать двойное послание (double bind), исходящее от стейкхолдеров: женщины «естественным образом» несут ответственность за семью и виновны в меньших амбициях и нежелании принимать рисковые решения, а по сути – наказаны за хорошее исполнение предписанной им гендерной роли.
В оценке инфраструктуры сельской местности лидеры по неудовлетворенной оценке – качество дорог и общественный транспорт, обустройство дворов и улиц, работа школ и детских садов, пункты общественного питания [20]. По сравнению с другими категориями инфраструктуры (качество телесигнала, почтовая связь) они оказывают большее влияние на гендерное неравенство в сельских сообществах, так как используются женщинами для выполнения труда заботы в домохозяйстве (покупка и доставка еды и бытовых товаров, обучение и занятость детей, забота о пожилых родственниках), оплачиваемого труда, получения образования. Известно, что время в пути для совершение ежедневных обязанностей существенно влияет на решение оставить или сменить работу для женщин, а беларуские предпринимательницы отмечают наличие автомобиля и доступных способов доставки продукции к точкам сбыта как ключевой фактор в успехе их бизнеса. Обустройство дворов и улиц непосредственно связано с гендерно маркированной проблемой – ощущением безопасности вне дома.
В сельскохозяйственном производстве ярко выражено гендерное разделение труда. Растениеводство ассоциируется с «мужской» сферой труда, а животноводство — с «женской». Распространены представления о том, что профессии, требующие работы с машинами, в которых преобладают мужчины, считаются более престижными, чем традиционная «женская» отрасль — животноводство с низким уровнем механизации и тяжелым физическим трудом [21]. Женщины, занятые в сельском хозяйстве сталкиваются с большим риском увольнения, а также значительными сложностями при трудоустройстве по сравнению с мужчинами [22]. На личном земельном участке женщины вносят свой трудовой вклад в 90.5% случаев либо как единоличная работница, либо как член супружеского партнёрства или расширенной семьи, женщины-фермеры вовлечены в налаживание бизнес-процессов в 93.8% случаев. Такое распределение участия позволяет судить о нагрузке женщин в домохозяйстве и предпринимательстве (чрезмерной), их осведомленности об условиях ведения бизнеса, а также косвенно об уровне их компетентности (высокой) [23].
Влияние гендерных стереотипов проявляется в более низком уровне владения активами среди сельских женщин Беларуси, большей доле неоплачиваемого труда, меньшем доходе и ограниченном доступе к высшим уровням принятия решений. Работающие женщины трудоспособного возраста в селе тратят на домашние дела 4:09 часа в день по сравнению с 3:18 часами для женщин в городах. Для работающих мужчин трудоспособного возраста различия менее выражены: они тратят на домашние дела 2:18 часа в день в сельской местности и 1:55 в городе.
Сельские женщины тратят более половины этого времени на организацию приготовление еды. Женщины тратят значительно больше времени, чем мужчины, на уход за детьми, приобретение товаров и услуг для домашнего хозяйства, мытье посуды и уборку дома, а также сортировку и удаление бытовых отходов. Примечательно, что женщины и мужчины в сельской местности почти одинаковое время проводят на приусадебных участках. Важной особенностью домашних обязанностей сельских женщин является то, что они требуют регулярного посещения магазинов и конкретных поставщиков услуг, многие из которых отсутствуют в сельской местности и требуют от женщин времени и усилий для поездок в более крупные города. Эта структура организации быта и времени женщины чрезвычайно зависят от уровня развития инфраструктуры местности и оказывают влияние на способность женщин участвовать в профессиональном развитии. Время, которое женщины в сельской местности отдают неоплачиваемому домашнему труду, ограничивает их для других видов деятельности, включая предпринимательскую деятельность, участие в образовательных мероприятиях и командировки, овладение инновациями или просто для отдыха [24].
Тот факт, что ответственность за поддержание домохозяйства включено в роль сельской женщины по умолчанию, закрепляет представления о том, что работа, которую она выполняет в подсобном хозяйстве или приусадебном участке, является дополняющей и поддерживающей «фермера», которым чаще всего является ее муж. Важно изучать структуру занятости женщин на семейных фермах и приусадебных участках потому, что их значительный вклад признается настолько редко, что обычно их не считают «фермерами» даже в тех случаях, когда они формально являются владельцами фермерского хозяйства. Большинство сельских женщин параллельно с работой на производстве занимаются сельским хозяйством (приусадебным или фермерским) и берут на себя значительную долю ведения домашнего хозяйства. Белорусские отцы, проживающие в сельской местности, представляют собой ресурс для остро необходимого перераспределения нагрузки по дому и по уходу за детьми между мужчинами и женщинами. Так, во время пандемии отцы детей 0–3 лет, о которых заботятся матери, находящиеся в отпуске по уходу за ребенком, сообщают, что сознательно избегали социальной изоляции/удаленной работы во время пандемии; в то время как отцы детей 4-6 лет были более склонны к этому.
В сфере принятия решений в сельском хозяйстве при количественном паритете на рынке труда, мужчины преобладают на высших уровнях принятия решений, а женщины чаще всего занимают должности на более низких уровням управления. В местных органах власти мужчины занимают большую долю руководящих постов, обладающих большими ресурсами и полномочиями. Недостаточное участие женщин в принятии решений влияет на то, как формируются бюджеты для сельского хозяйства, политика и проект, и, следовательно, на их эффективность и устойчивость.
На уровне принятия решения в домохозяйствах женщины управляют рутинными покупками в 73,5% домохозяйств, тогда как мужчины принимают решения о крупных покупках (84.7%) [25]. Таким образом, у мужчин и женщин различается и пользовательский опыт, и степень контроля над приобретением бытового оборудования или оборудования, необходимого для ведения фермерского хозяйства.Несмотря на свою полноценную роль в принятии управленческих и финансовых решений в домохозяйстве, сельские женщины называют свою роль вспомогательной. Убеждение «за мужем, в безопасности» перевешивает факты реальности, в которой женщины берут на себя большую часть повседневных функций по управлению сельским домохозяйством (включая фермерские). Представление о том, что мужчина является главой, а женщина стоит за ним и поддерживает его, является распространенным убеждением, которое усваивается и воспроизводится женщинами и мужчинами. Последствия этих стереотипных убеждений следующие: женщины не верят в собственные навыки и компетенции, не позволяют себе взять на себя ведущую роль, требовать признания и достойной оплаты своих заслуг; власти (например, в районных исполнительных комитетах) склонны рассматривать женщин в сельском хозяйстве как второстепенных, что формирует их решения о том, какие ресурсы, информацию и поддержку они предоставляют женщинам; женщин , их потребности и потенциал проще игнорировать при обучении, консультировании или финансировании/кредитовании.
В 2022 году, сельскохозяйственное производство составило 6.8% ВВП страны [7]. В 2020 году среди сельского населения 18-35 лет на 100 мужчин приходилось 72 женщины [8].
Дисбаланс в демографии сельского населения усугубляется высоким оттоком женщин трудоспособного возраста, мигрирующих в города. С 2015 года среди сельского населения с доходом ниже 50% медианного дохода преобладают мужчины (10.9% мужчин, 7.3% женщин в 2022 году), однако сельские женщины подвержены риску материального неблагополучия в 1.5—2 раза больше мужчин [9]. То есть опыт женской бедности связан не с доходом, а скорее со способностью позволить себе предметы первой необходимости. Картина стала бы яснее при наличии данных о структуре расходов различных домохозяйств в сельской местности.
Ресурсы здоровья у сельских мужчин меньше, они умирают на 11 лет раньше сельских женщин [10]. Среди причин – практики здоровья (обращение за медицинской помощью) и образа жизни (например, употребляют алкоголь в больших дозах 35.9% сельских мужчин и 7.7% сельских женщин [11]), а также производственный травматизм (число потерпевших в несчастных случаях на рабочем месте мужчин по республике в 2.7 раза выше потерпевших женщин; в несчастных случаях со смертельным исходом – в 9.5 раз выше [12]; при этом среди общего количества потерпевших работники сельского хозяйства составляют 24.5% случаев с утратой работоспособности и 37.8% от несчастных случаев со смертельным исходом).
В Беларуси существует значительный разрыв в качестве школьного образования, доступного городским и сельским детям. По оценкам PISA 2018, этот разрыв эквивалентен трём годам обучения [13]. Это влияет на:
- возможности сельской молодежи планировать свое профессиональное развитие;
- нагрузку и занятость родителей школьников (поддержка в обучении, доступность внешкольного образования), которая традиционно лежит в зоне ответственности матерей и бабушек школьников и включает оплату и менеджмент образовательных услуг;
- нагрузку на учительниц и их способность принять на себя дополнительные обязательства (например, как проводников знаний об экологическом образе жизни).
Женщины, живущие в сельской местности, реже, чем городские женщины сообщают о примененном к ним экономическом, психологическом и физическом насилии (12% и 17% соответственно) [14], что по мнению экспертов иллюстрирует культуру приемлемости насилия, невозможность его обнародования в сельских сообществах и фактически недоступные услуги защиты и поддержки для жертв. Важно, что среди женщин, состоящих в партнерских отношениях и испытываших экономическое насилие, треть (32.4%) работают в сельском хозяйстве. Каждая 4-ая рабочая сельского хозяйства подвергалась преследованию со стороны чужих людей.
Распределение ресурсов
Гендерное-нейтральное внедрение мер в сельском хозяйстве (например, биогазовых комплексов, органическое сельское хозяйство), приведет к воспроизводству неравных экономических результатов на рынке труда. Реализация этих мер с учетом гендерных аспектов позволит распределить новые экономические возможности справедливо.
Гендерный разрыв в профессиональном образовании влияет на распределение профессий и должностей внутри сектора сельского хозяйства. Женщины составляют четверть студентов среднего специального и треть студентов высшего образования, обучающихся по профилю «Сельское и лесное хозяйство. Садово-парковое строительство»; эти пропорции сохраняются и среди выпускников. При сопоставимых академических достижениях абитуриенты обеих групп часто делают выбор следующей ступени образования под влиянием стереотипных представлений о гендерных ролях, культурных и социальных нормах. При этом с требованиями и условиями получения профильного образования в сфере сельского хозяйства обе группы справляются одинаково успешно.
Сельское население, занятое на рынке труда, состоит из 46.6% женщин и 53.4% мужчин. Из них в 2022 году большинство занято в сельском хозяйстве (38.8%), другие – в промышленности, торговле и сфере услуг. В сельском хозяйстве женщины являются большинством среди специалистов и меньшинством среди рабочих; мужчины представляют собой большинство среди руководителей и рабочих. Среди женщин, занятых в сельском хозяйстве, специалистов с высшим образованием больше, чем среди мужчин: высшее или среднее специальное образование имеют 36,5% женщин и 24.7% мужчин [15].
При этом разрыв в оплате труда в сфере составляет 8.5% в пользу мужчин. Это значительно меньше среднего разрыва по стране (28.1%), однако в некоторых видах работ сельского хозяйства разрыв превышает средний по сфере (21.5% для ветеринаров), в некоторых – женщины зарабатывают больше мужчин (производительницы продукции растениеводства и животноводства зарабатывают на 13.3% больше производителей) [16].
Доля женщин, владеющих сельскохозяйственной землей, растет и составила в 2020 г. 62,8% [17]. Социокультурные нормы беларуского общества влияют на восприятие форм собственности: в супружествах распространено представление «записано на него, но все же общее, поровну». Для большинства сельских женщин не имеет значения, кто является зарегистрированным собственником земельного участка, так как «все решения относительно ведения бизнеса и распоряжения землей принимаются совместно» [18]. В действительности оформление титула и прав собственности не носит формального признака в рамках национального права. Сельским женщинам необходимы знания о том, какие правовые последствия и риски, новые права и обязанности создаёт для них обладание собственностью в разных формах, чтобы их выбор и решения стали информированными, а распределение земельных ресурсов – справедливым.
Сегодня понять, как распределяются роли женщин и мужчин в фермерских и подсобных хозяйствах, сложно из-за того, что сельскохозяйственная перепись не содержит данных с разбивкой по полу. Способ владения землей, способ ведения хозяйства, использование финансовой поддержки, отличия в объемах урожая, место хозяйства в цепях стоимости сельскохозяйственной продукции – понимать, как именно гендерные роли беларуских мужчин и женщин влияют на эти сельскохозяйственные практики необходимо для того, чтобы планировать меры, адекватные потребностям целевых групп и способностям их выполнить. Известно, что сельскохозяйственные организации производят 76.3% аграрной продукции в Беларуси, крестьянские (фермерские) хозяйства – 3.2%, хозяйства населения 20.5% [19].
Распространены убеждения, что не существует правовых препятствий, мешающих женщинам обратиться за финансовой поддержкой, что риски, связанные с предпринимательской деятельностью, распределяются одинаково между мужчинами и женщинами. В то же время признается, что на практике женщины не пользуются этими возможностями, указывая среди причин малый доступ у женщин к тем видам экономических ресурсов и имущества, которые можно использовать для обеспечения ссуд, и высокие процентные ставки. Представители исполнительной власти наблюдают “женскую (кризисную) модель” бизнеса: мужчин к действию побуждают личные амбиции, а женщин – нужда. Признавая это свойство женского бизнеса, важно не аргументировать меры и политики из дефицитарной позиции, не исходить из убеждений «с женщинами что-то не так, они несут ответственность за семью, они недостаточно рисковые». Важно признавать двойное послание (double bind), исходящее от стейкхолдеров: женщины «естественным образом» несут ответственность за семью и виновны в меньших амбициях и нежелании принимать рисковые решения, а по сути – наказаны за хорошее исполнение предписанной им гендерной роли.
В оценке инфраструктуры сельской местности лидеры по неудовлетворенной оценке – качество дорог и общественный транспорт, обустройство дворов и улиц, работа школ и детских садов, пункты общественного питания [20]. По сравнению с другими категориями инфраструктуры (качество телесигнала, почтовая связь) они оказывают большее влияние на гендерное неравенство в сельских сообществах, так как используются женщинами для выполнения труда заботы в домохозяйстве (покупка и доставка еды и бытовых товаров, обучение и занятость детей, забота о пожилых родственниках), оплачиваемого труда, получения образования. Известно, что время в пути для совершение ежедневных обязанностей существенно влияет на решение оставить или сменить работу для женщин, а беларуские предпринимательницы отмечают наличие автомобиля и доступных способов доставки продукции к точкам сбыта как ключевой фактор в успехе их бизнеса. Обустройство дворов и улиц непосредственно связано с гендерно маркированной проблемой – ощущением безопасности вне дома.
В сельскохозяйственном производстве ярко выражено гендерное разделение труда. Растениеводство ассоциируется с «мужской» сферой труда, а животноводство — с «женской». Распространены представления о том, что профессии, требующие работы с машинами, в которых преобладают мужчины, считаются более престижными, чем традиционная «женская» отрасль — животноводство с низким уровнем механизации и тяжелым физическим трудом [21]. Женщины, занятые в сельском хозяйстве сталкиваются с большим риском увольнения, а также значительными сложностями при трудоустройстве по сравнению с мужчинами [22]. На личном земельном участке женщины вносят свой трудовой вклад в 90.5% случаев либо как единоличная работница, либо как член супружеского партнёрства или расширенной семьи, женщины-фермеры вовлечены в налаживание бизнес-процессов в 93.8% случаев. Такое распределение участия позволяет судить о нагрузке женщин в домохозяйстве и предпринимательстве (чрезмерной), их осведомленности об условиях ведения бизнеса, а также косвенно об уровне их компетентности (высокой) [23].
Влияние гендерных стереотипов проявляется в более низком уровне владения активами среди сельских женщин Беларуси, большей доле неоплачиваемого труда, меньшем доходе и ограниченном доступе к высшим уровням принятия решений. Работающие женщины трудоспособного возраста в селе тратят на домашние дела 4:09 часа в день по сравнению с 3:18 часами для женщин в городах. Для работающих мужчин трудоспособного возраста различия менее выражены: они тратят на домашние дела 2:18 часа в день в сельской местности и 1:55 в городе.
Сельские женщины тратят более половины этого времени на организацию приготовление еды. Женщины тратят значительно больше времени, чем мужчины, на уход за детьми, приобретение товаров и услуг для домашнего хозяйства, мытье посуды и уборку дома, а также сортировку и удаление бытовых отходов. Примечательно, что женщины и мужчины в сельской местности почти одинаковое время проводят на приусадебных участках. Важной особенностью домашних обязанностей сельских женщин является то, что они требуют регулярного посещения магазинов и конкретных поставщиков услуг, многие из которых отсутствуют в сельской местности и требуют от женщин времени и усилий для поездок в более крупные города. Эта структура организации быта и времени женщины чрезвычайно зависят от уровня развития инфраструктуры местности и оказывают влияние на способность женщин участвовать в профессиональном развитии. Время, которое женщины в сельской местности отдают неоплачиваемому домашнему труду, ограничивает их для других видов деятельности, включая предпринимательскую деятельность, участие в образовательных мероприятиях и командировки, овладение инновациями или просто для отдыха [24].
Тот факт, что ответственность за поддержание домохозяйства включено в роль сельской женщины по умолчанию, закрепляет представления о том, что работа, которую она выполняет в подсобном хозяйстве или приусадебном участке, является дополняющей и поддерживающей «фермера», которым чаще всего является ее муж. Важно изучать структуру занятости женщин на семейных фермах и приусадебных участках потому, что их значительный вклад признается настолько редко, что обычно их не считают «фермерами» даже в тех случаях, когда они формально являются владельцами фермерского хозяйства. Большинство сельских женщин параллельно с работой на производстве занимаются сельским хозяйством (приусадебным или фермерским) и берут на себя значительную долю ведения домашнего хозяйства. Белорусские отцы, проживающие в сельской местности, представляют собой ресурс для остро необходимого перераспределения нагрузки по дому и по уходу за детьми между мужчинами и женщинами. Так, во время пандемии отцы детей 0–3 лет, о которых заботятся матери, находящиеся в отпуске по уходу за ребенком, сообщают, что сознательно избегали социальной изоляции/удаленной работы во время пандемии; в то время как отцы детей 4-6 лет были более склонны к этому.
В сфере принятия решений в сельском хозяйстве при количественном паритете на рынке труда, мужчины преобладают на высших уровнях принятия решений, а женщины чаще всего занимают должности на более низких уровням управления. В местных органах власти мужчины занимают большую долю руководящих постов, обладающих большими ресурсами и полномочиями. Недостаточное участие женщин в принятии решений влияет на то, как формируются бюджеты для сельского хозяйства, политика и проект, и, следовательно, на их эффективность и устойчивость.
На уровне принятия решения в домохозяйствах женщины управляют рутинными покупками в 73,5% домохозяйств, тогда как мужчины принимают решения о крупных покупках (84.7%) [25]. Таким образом, у мужчин и женщин различается и пользовательский опыт, и степень контроля над приобретением бытового оборудования или оборудования, необходимого для ведения фермерского хозяйства.Несмотря на свою полноценную роль в принятии управленческих и финансовых решений в домохозяйстве, сельские женщины называют свою роль вспомогательной. Убеждение «за мужем, в безопасности» перевешивает факты реальности, в которой женщины берут на себя большую часть повседневных функций по управлению сельским домохозяйством (включая фермерские). Представление о том, что мужчина является главой, а женщина стоит за ним и поддерживает его, является распространенным убеждением, которое усваивается и воспроизводится женщинами и мужчинами. Последствия этих стереотипных убеждений следующие: женщины не верят в собственные навыки и компетенции, не позволяют себе взять на себя ведущую роль, требовать признания и достойной оплаты своих заслуг; власти (например, в районных исполнительных комитетах) склонны рассматривать женщин в сельском хозяйстве как второстепенных, что формирует их решения о том, какие ресурсы, информацию и поддержку они предоставляют женщинам; женщин , их потребности и потенциал проще игнорировать при обучении, консультировании или финансировании/кредитовании.
Рекомендации
- Межсекторальное сотрудничество
Сегодня политики в сфере сельского хозяйства и гендерного равенства в Беларуси разрабатываются уполномоченными институтами и реализуются параллельно, не пересекаясь. Чтобы избежать эксплуатации и воспроизводства существующего гендерного неравенства, политики в сельском хозяйстве и региональном развитии должны учитывать гендерное измерение. Это возможно при координации усилий стейкхолдеров сельского хозяйства и гендерных вопросов. - Наращивание потенциала
Все участники политик в сельском хозяйстве нуждаются в помощи для расшифровки своих обязательств реализовывать гендерный подход в развитии сельского хозяйства. Специалистам необходима образовательная поддержка в том, чтобы понять, что стоит за международными и национальными требованиями и принципами гендерного равенства. Понимание того, как выглядит гендерное равенство в Беларуси и как оно способно исказить результаты, запланированные для сельского хозяйства, сделает гендерные индикаторы необходимыми, а их достижение – осмысленным. Также есть высокая потребность в сенситизации работников местных администраций к проявлениям и механизму воспроизводства гендерного неравенства. Сегодня разделяемые ими стереотипные убеждения и социокультурные нормы значительно влияют на их решения и меры поддержки для развития женского предпринимательства в сельской местности. - Лидерство, участие, признание
Беларуски активно участвуют в сельском хозяйстве, необходимо сделать участие этих очень многих женщин видимым. Признание вклада женщин стимулирует перераспределение ролей и позиций в экономическом секторе сельского хозяйства, а также в практиках функционирования сельских домохозяйств.
Невидимость, а также недопредставленность женщин на позициях принятия решений влияет на то, как формулируется политика и ее приоритеты, как формируются бюджеты, и как следствие, на их эффективность и устойчивость. Действительно, женщины часто занимают высокие должности в сфере окружающей среды, но не в сфере финансов или планирования инфраструктуры сельской местности – секторов, обладающих значительным потенциалом для сокращения гендерного неравенства.
Особенности образа жизни сельских женщин и их чрезмерной нагрузки по обеспечению функционирования домохозяйств должны быть учтены при планировании обучения и развития новых навыков. Чтобы гарантировать справедливое распределение возможностей для профессионального развития важно обеспечить работникам-женщинам равный доступ к информации об инновационных практиках и методах. Процесс внедрения инноваций (например, наращивание технического потенциала по строительству и обслуживанию биогазовых установок, по методам модернизации животноводческих объектов) должно учитывать гендерные потребности и возможности участия сотрудников, чтобы смягчить последствия, которые неоплачиваемый труд женщин оказывает на возможность участвовать в тренингах, командировках, ознакомительных визитах. - Данные
Нужно собирать имеющиеся или создавать статистические данные, которые учитывают статус-кво, опыт, потребности разных категорий участников всех процессов, это значит дезагрегировать данные по полу, возрасту, месту жительства, составу домохозяйства. Сбор такой статистики для большинства показателей сектора дополнит уже существующие механизмы сбора информации дезагрегацией по полу, и тем самым восстановит полную картину и улучшит понимание того, как различные политические инструменты в сельском хозяйстве по-разному влияют на мужчин и женщин.
Собранные до реализации мер, эти данные сделают анализ ситуации полнее, а планирование – релевантым потребностям и способностям мужчин и женщин сельской местности. Точные данных о людях, вовлеченных в реализацию политик сельского хозяйства, в формулировках которых не видны ни их бенефициары, ни их исполнители (например, борьба с эрозией почв, использование органических удобрений, расширение посевных площадей), позволяют создать и иметь надежные индикаторы для отслеживания и измерения их результатов.
[1] https://www.who.int/tools/compendium-on-health-and-environment/chemicals
[2] https://www.eea.europa.eu/signals-archived/signals-2020/articles/living-healthily-in-a-chemical-world
[3] https://www.saicm.org/Implementation/EmergingPolicyIssues
[4] https://saicmknowledge.org/sites/default/files/resources/ipen-gender-chemicals-report-v1_6ew-ru.pdf
[5] https://www.brsmeas.org/default.aspx?tabid=7965
[6] https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5479690/
[7] https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC9380587/
[8] https://wedocs.unep.org/bitstream/handle/20.500.11822/37842/GF.pdf?sequence=3&isAllowed=y
[9] Quinn, M. M.; Smith, P. M. Gender, Work, and Health. Ann. Work Expo. Health 2018, 62 (4), 389–392. https://academic.oup.com/annweh/article/62/4/389/4956148
[10] Scarselli, A.; Corfiati, M.; Di Marzio, D.; Marinaccio, A.; Iavicoli, S. Gender Differences in Occupational Exposure to Carcinogens among Italian Workers. BMC Public Health 2018, 18 (1), 413. https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/29587708/
[11] International Labour Organization. Women in business and management: the business case for change. 2019 https://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/---dgreports/---dcomm/---publ/documents/publication/wcms_700953.pdf
[12] https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC6396757/
[13] https://www.oecd-ilibrary.org/education/pisa-2018-results-volume-i_5f07c754-en
[14] Технический регламент таможенного союза ТР ТС 007/2011 «О безопасности продукции, предназначенной для детей и подростков»
[15] Технический регламент таможенного союза ТР ТС 009/2011 «О безопасности парфюмерно- косметической продукции»
[16] Технический регламент таможенного союза ТР ТС 017/2011 «О безопасности продукции легкой промышленности»
[17] Технический регламент Таможенного союза ТР ТС 021/2011 «О безопасности пищевой продукции"
[18] Технический регламент таможенного союза ТР ТС 005/2011 «О безопасности упаковки»
[19] https://zerowasteeurope.eu/library/the-environmental-economic-costs-of-single-use-menstrual-products-baby-nappies-wet-wipes/
[20] Единые санитарно-эпидемиологические и гигиенические требования № 299 от 28 мая 2010 года, Раздел 12. Требования к средствам личной гигиены.
[21] https://rspch.by/Docs/SMC_rus.pdf
[22] http://gender.belstat.gov.by/social/160?type=columnChart®=(F)
[23] http://gender.belstat.gov.by/social/174?type=pieChart1®=(T/F/M):(T)
[24] http://gender.belstat.gov.by/social/173?type=columnChart®=(F/M):(T):(ML):(OO)
[25] https://ecoidea.me/ru/content/project/323
Другие разделы
Одинково ли доступна питьевая вода в Беларуси для мужчин и женщин и почему какие проблемы водоснабжения не решить без гендерного равенства
Чем отличается мобильность мужчин и женщин в городах и какие инфрастуктурые решения помогут сделать город более комфортным для женщин
Как выглядит энергетическая бедность в Беларуси и какие риски есть у системы перекрестного субсидирования электроэнергии для уязвимых групп
Почему женщины более чувствительны к химическим веществам в товарах и как можно позаботиться о женском здоровье, изменив законодательство
Есть ли место гендерному равенству в экологической политике Беларуси и какое место женщины занимают на уровне принятия решений
